О том, как профессоры по телевизору детям лекции читают

На правах брюзги – побрюзжю. И без картинок.
Включил намедни российский телеканал «Культура».
С целью весьма простой – хотелось все же посмотреть, как оттрактовала сугубо по-своему Ивана Сергеевича Тургенева Дуня Смирнова (чуть ниже, ежели сил хватит и об этом рассказать, поделюсь своими впечатлениями об очередной «Школе Злословия», где Смирнова вместе с Толстой пытались общаться с Евгением Касперским – иначе, чем неудачной попыткой, этот пустопорожний ночной эфир на – э… каком там канале? – назвать не могу при всем желании).
«Отцов и детей» в версии Евдокии посмотрел (снято в 2008 году). От Тургенева остались фамилии и то, что называется характером занятий персонажей. Тургенев, надеюсь, и будет Дуне судьей. Беда-то не в этом.
Беда в том, что задержавшись после «кина» на том же канале, я вдруг услышал ту музыку, которую в некоторых своих документальных киноработах использовал. Я про «Поэму огня» Скрябина (которую почему-то обозвали «Поэмой экстаза»). Сидел себе, работал.
И вдруг услышал разговор, вернее сказать, лекцию про поэзию Данте.
Лектора зовут Михаил Андреев.
Лекции его называются «Восхождение к Данте».
Признаюсь, я впервые в своей жизни увидел человека, который определил гвельфов и гибеллинов в итальянской истории, как черных и белых гвельфов. Наверное, чтоб понятнее было? Ну есть темные эльфы (аудитория-то у профессора меняется, Толкиен ближе, чем Данте)…
Не буду, в отличие от уважаемого, безусловно, профессора, заикаться, хотя показалось, что его именно затруднение речи и, гм, некоторые ошибки, были вызваны как раз неоднозначностью текста, произносимого перед детьми далее.
Отмечу. Я – конспектировал. Дети – периодически что-то себе помечали.
Наверное, они умнее, чем я.
Цитирую по конспекту некоторые эпизоды (желающие посмотреть полностью могут пойти туда, куда я не знаю, то есть адрес ресурса, где вся эта галиматья содержится, я и для себя еще не определил). В частности.
Первый вопрос, который возникает у меня к профессору, занимающемуся вопросами литературного, гм, творчества.
Употребимо ли на лекциях, либо где-то вообще в обиходе такое словосочетание: «беспрецендентное новаторство». Я записывал слова профессора так, как они звучали по ТВ.
Конспект – свой – могу выложить полностью. Но мне его содержание очень не нравится. Такому лично я, например, учить никогда не смог бы.
По крайней мере, никогда бы не пытался ввести термин «душевная лирика» и не произносил бы фраз таких, как: «Сейчас мы начинаем обогащать некий список смыслов, которым обладает поэзия Данте». Или – «Важно то, что это совершенно неважно».
Не верите мне?
Справьтесь у профессора М. Андреева. Ибо, по его словам, «такая экзистенциальная ситуация была намечена в дантовском сочинении».
Засим и откланяюсь, чтоб вслед за уважаемым профессором не поддаться ни синдрому заикания перед аудиторией, ни сподобиться на внезапные апелляции к анализу физической реальности почему-то по Павлову, который – по лекции, показанной на «Культуре», не просто был великим физиологом и глубоко религиозным человеком, но и вообще все, что происходит, объяснить способен и сейчас.
С ним тягаться не способен.
Хотя - что такое «анализ физической реальности» в стихах Данте в преломлении профессора Андреева через физиологию Павлова… Думаю, что выслушал бы еще, и не один раз.
И всяко экзистенциальное удовольствие-то – вот точно получил бы вновь!